Москва, 1977: как взрывали «тюрьму народов»

Первый теракт в московском метро произошел в 1977 году. По официальной версии, его организовали армянские сепаратисты

Советский Союз не был государством, граждане которого могли не беспокоиться по поводу террористической угрозы. Взрывы и угоны самолетов происходили регулярно, особенно часто — в последние годы существования СССР. Как правило, к насилию прибегали сепаратисты или люди, пытавшиеся убежать за рубеж.

8 января 1977 года в Москве прогремели три взрыва: в вагоне метро на перегоне между станциями «Измайловская» и «Первомайская», потом — в продуктовом магазине на Лубянке, неподалеку от зданий КГБ. Последнее устройство было заложено в урну вблизи продовольственного магазина № 5 на улице 25 Октября (сейчас Никольская). При взрывах погибли семь человек, 37 получили ранения. Ответственность за теракты никто на себя не взял.

В КГБ почти сразу предположили, что взрывы — дело рук сепаратистов, украинских или армянских. В интервью «Независимой газете» член оперативно-следственной группы подполковник КГБ Аркадий Яровой рассказывал, что им приказали «снять и растопить весь снег с крыши Историко-архивного института, который располагался на улице 25-летия Октября рядом с местом взрыва». Там обнаружили первый вещдок — маленькую стрелочку от будильника «Слава» производства Ереванского часового завода.

Бомбы были упакованы в утятницы — чугунные толстостенные вместительные кастрюли с тяжелой крышкой. (К этому же приему в 2013 году прибегли исполнители теракта в Бостоне — ФБР установила, что братья Царнаевы поместили взрывные устройства в скороварки.)

Собрав осколки утятниц, следователи выяснили, что их изготовили на заводе в Харькове. «Мне повезло: на месте выяснилось, что данная партия — всего 50 утятниц — была экспериментальной, имела особый цвет и состав эмали, из-за чего в торговую сеть не пошла. Начальство использовало их как дарственные, и мне удалось составить список тех, кто стал владельцем столь редкого изделия», — рассказывал Яровой.

Но все эти кропотливые изыскания могли и не дать результата, если бы не случай на Курском вокзале Москвы: в октябре 1977 года, то есть спустя 8 месяцев после первого взрыва,

патруль обнаружил сумку с несработавшим взрывным устройством. В сумке следователи нашли синюю спортивную куртку с олимпийской нашивкой из Еревана и шапку-ушанку, а в ней — несколько черных курчавых волос.

Милиция занялась поиском пассажиров, подходящих по приметам, на всех поездах южного направления, а также в аэропортах: спецслужбы предполагали, что исполнители неудавшегося теракта сразу покинули Москву.

В поезде на границе Грузии и Армении милиция обратила внимание на Акопа Степаняна — на нем были синие спортивные штаны из того же комплекта, что и обнаруженная ранее куртка, — и на его друга Завена Багдасаряна. Цель поездки в Москву они объяснить не смогли. Их этапировали в Ереван.

При обысках в квартирах Степаняна и Багдасаряна следователи нашли дополнительные улики, в том числе и новые бомбы. Через некоторое время задержанные дали показания на третьего — организатора и вдохновителя терактов, бывшего активиста сепаратистской «Национальной объединенной партии» Степана Затикяна.

Расцвет национализма в Армении

В 1964 году СССР в очередной раз скорректировал идеологический курс. Первого секретаря КПСС Никиту Хрущева «отправили в отставку», к власти пришел Леонид Брежнев. Оттепель 60-х кончилась. Но Ереван еще некоторое время продолжал жить по старым правилам, то есть в режиме относительной свободы. Самым главным вопросом, который в те годы обсуждала интеллигенция, были исторические события 50-летней давности.

Массовые убийства армян, проживавших на территории Османской империи, начались в конце XIX века. Тогда турки убили несколько десятков тысяч человек. Но действительно масштабные депортации, высылки и уничтожение немусульманского населения — в том числе ассирийцев и греков — начались в 1915 году, после прихода к власти младотурок.

В период до 1923 года, по разным оценкам, погибли от 800 тысяч до 1,5 млн человек. Еще больше армян бежали в другие страны, основав там многочисленные диаспоры.

Армянская семья недалеко от Алеппо, 1915 год. Фото: Библиотека Конгресса США

После поражения в Первой мировой войне был подписан Севрский мирный договор, согласно которому к Армении отходили территории востока Турции, где до геноцида проживали армяне. Однако в 1920 году меджлис Турции этот документ не ратифицировал. Тремя годами позже в Лозанне был подписан новый мирный договор на более выгодных для Турции условиях.

Пятидесятая годовщина геноцида пришлась на 24 апреля 1965 года. Местные власти понимали, что игнорировать эту дату невозможно. Москва разрешила провести скромные по масштабу и сдержанные по тону «официальные» мероприятия.

Но неожиданно для властей в Ереване началась массовая манифестация, в которой приняли участие до ста тысяч человек. Подразумевалось, что это траурное шествие, но лозунги собравшихся — а это были в основном молодые люди — скорее призывали к реваншу.

Участники скандировали «Земли!», «Земли!», требуя вернуть территории Армении, находящиеся под контролем Турции, а также Нагорный Карабах и Нахичевань — они по решению советского правительства достались Азербайджану.

Протестующие несли плакаты «Справедливо решить армянский вопрос!». Они собрались у здания оперного театра, где в это время шло официальное мероприятие. Переговорщики из числа приглашенной в оперу интеллигенции попросили митингующих разойтись, в ответ полетели камни. Стоявшие наготове пожарные направили на толпу брандспойты. Демонстрацию разогнали, а позже вечером и ночью дружинники избивали прохожих с траурными значками на груди.

В следующем, 1966 году демонстрации и шествия повторились, власти пресекали их все более жестко. Милиция и КГБ арестовывали сотни людей. В акциях все меньше участвовала интеллигенция, а молодых людей все сильнее интересовали националистические идеи.

Незадолго до этих событий в республике отмечался небывалый уровень роста бытового национализма. В ЗАГСах отказывались регистрировать детей с неармянскими именами, пары стали венчаться в церкви, музыкальные коллективы начали исполнять забытую армянскую средневековую музыку, в основном церковную.

На фоне роста национализма и серии массовых протестов в 1966 году возникла подпольная сепаратистская организация «Национальная объединенная партия» (НОП), которой позже удавалось противостоять советским властям на протяжении нескольких десятков лет — вплоть до распада Советского Союза.

Ее основателями были художник Айказ Хачатрян и студенты Степан Затикян и Шаген Арутюнян. Точное число активистов НОП установить так и не удалось — цифру затрудняются назвать даже лидеры организации. Известно, что речь шла о сотнях сторонников.

На том этапе постепенный рост рядов был чуть ли не единственной целью организации. Идеологи думали, что с помощью массовых протестов смогут добиться от властей выполнения Конституции Советского Союза, точнее, статьи 17 основного закона: «За каждой советской республикой сохраняется право свободного выхода из СССР».

Первое поколение лидеров оказалось за решеткой уже спустя два года: в 1968 году в Ереване прошла первая серия арестов и судов по делу НОП. Айказ Хачатрян, Степан Затикян и Шаген Арутюнян обвинялись по статье «антисоветская агитация и пропаганда» и за участие в «антисоветской организации». Суд приговорил их к пятилетним срокам.

Степан Затикян. Фото: back-in-ussr.com

Новым лидером армянских сепаратистов стал Паруйр Айрикян — этот человек до сих пор активно участвует в политической жизни Армении, несколько раз выдвигал свою кандидатуру на президентских выборах в республике. В те годы Айрикян учился на втором курсе Ереванского политеха. На момент ареста лидеров он возглавлял молодежное крыло НОП.

Теракт как средство борьбы за национальную независимость?

Серия террористических актов в Москве 8 января 1977 года была организована и проведена, если верить результатам позднейшего расследования, из националистических соображений гражданами Армянской ССР Степаном Затикяном, Акопом Степаняном и Завеном Багдасаряном. Идейным вдохновителем и организатором террористических актов считается Степан Затикян. Именно о нём доподлинно известно, что он придерживался националистических взглядов и выступал за независимость Армении от Советского Союза. После окончания школы с золотой медалью Затикян поступил в Ереванский политехнический институт, где вместе с двумя другими студентами в 1966 году основал «Национальную объединённую партию Армении», главным пунктом программы которой было создание суверенного армянского государства, в состав которого входили бы и исторические области Армении, отошедшие Турции.

В 1968 году Затикян и его товарищи были арестованы и осуждены за антисоветскую деятельность на тюремное заключение. Освободившись в 1972 году, Затикян устроился работать рабочим на Ереванский электромеханический завод, в активной общественной деятельности не участвовал, предпринимая попытки эмигрировать из страны вместе с семьёй. Однако его запрос на разрешение на выезд был отклонён. Именно тогда, если верить следствию, он и задумал провести теракт в Москве. Его пособниками и непосредственными исполнителями теракта (Затикян в Москву не выезжал, ограничиваясь составлением плана и сборкой взрывного устройства) стали рабочие Акоп Степанян, сосед Затикяна, и родственник Степаняна Завен Багдасарян.

Спокойная суббота

8 января 1977 года было весьма удачной датой для проведения в Москве террористического акта. Дело в том, что в конце декабря 1976 года в советской столице проводились крупномасштабные торжественные мероприятия, связанные с семидесятилетним юбилеем Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева . В связи с этим в Москву прибыли многочисленные иностранные делегации. Всё это ознаменовало усиленный режим работы столичной милиции и КГБ, который продолжался вплоть до новогодних праздников. Как всегда случается в работе служб безопасности, после периода усиленного режима работы наступает определённый период расслабленности и снижения внимания.

Именно на этот период и пришлись первые десять дней 1977 года, когда в Москву прибыли Степанян и Багдасарян. 8 января они заложили три взрывных устройства с часовым механизмом, которые последовательно взорвались: в 17 часов 33 минуты в вагоне московского метро между станциями «Измайловская» и «Первомайская», в 18 часов 5 минут в магазине на улице Дзержинского, в 18 часов 10 минут около магазина на улице 25 Октября. Последние два взрыва обошлись без жертв, а вот взрывы в метро стоил жизни семи человек, более тридцати получили ранения. 8 января 1977 года была суббота, москвичи много передвигались на метро на различные мероприятия, в том числе и на новогодние детские представления («ёлки»).

Дело в сумке

Разумеется, расследование терактов сразу же приобрело первоочередной характер для КГБ, потому что тогда подобные инциденты были событием выдающимся и требующим немедленного адекватного ответа. Правда, опрос нескольких сотен свидетелей никаких ценных сведений для следствия не дал, поэтому эксперты сосредоточились на анализе самого взрывного устройства, все осколки и сохранившиеся части которого были тщательнейшим образом собраны. В результате кропотливых экспертиз были обнаружены три главных следа.

Во-первых, были найдены остатки бежевой дорожной сумки, в которой и помещалось взрывное устройство. Первоначально было установлено, что материал для сумки был изготовлен в Горьком, а потом в одном из советских аэропортов сотрудник КГБ увидел у женщины такую же сумку, выменял её на равнозначную и выяснил, что сумка была изготовлена в Ереване. Во-вторых, было установлено, что корпус бомбы был изготовлен из утятницы, вышедшей на предприятии в Харькове и разошедшейся по магазинам сорока советских городов, в том числе и Еревана. В-третьих, при сварке взрывного устройства использовались вещества и инструменты, доступные лишь работникам предприятия оборонного комплекса, часть которых имелась и в Ереване. Итак, армянская столица была основной зоной поисков.

Однако даже эти успехи следствия не давали конкретных результатов до того момента, как в октябре 1977 года на Курском вокзале Москвы не был по счастливой случайности предотвращён другой теракт. Снова в бежевую дорожную сумку было помещено аналогичное взрывное устройство, однако сумка была замечена прохожим и сдана в милицию, где выяснилось, что села батарея, которая должна была привести бомбу в действие. По оставленным в сумке личным вещам следствие смогло выйти на Степаняна и Багдасаряна, которые вскоре были задержаны в поезде «Москва - Ереван». В ходе допроса было получены признания и сведения об участии Затикяна. В ходе закрытого судебного процесса в январе 1979 года все трое были признаны виновными и приговорены к расстрелу.

8 января 1977 года в Москве прогремели три взрыва. Ответственность за них на себя никто не взял. По Москве поползли слухи о сотнях жертв и страшных подробностях произошедшего. Собирая улики по крупицам, следствие искало виновных.

Неслучайное время

В декабре 1976 года в Москве прошли торжественные мероприятия, посвященные 70-летию Брежнева. В связи с массовым приездом в город иностранных правительственных делегаций в Москве были усилены все меры безопасности. До 10 января 1977 года в страну не въехала ни одна иностранная делегация. Город, что называется, «расслабился». 8 января 1977 года была суббота. Многие москвичи отправились на вечерние киносеансы, в театры, концертные залы, на новогодние елки. В вечерние часы на улицах города было оживленно…

Три взрыва

8 января 1977 года в Москве почти один за другим прогремели три взрыва. Сначала в вагоне поезда метро между станциями Измайловская и Первомайская (17:33), затем в продуктовом магазине № 15 на улице Дзержинского (Большая Лубянка) (18:05), и в уличной урне на улице 25 Октября (Никольская) (18:10), соединяющей Красную площадь и Лубянскую. Место последних взрывов было выбрано не случайно: между Кремлем и центральным управлением КГБ. В результате трагедии погибли семь человек и около полусотни получили ранения. Самый страшный взрыв был в метро.

Лучшие силы

Теракты в Москве вызвали настоящее потрясение как в среде простых советских граждан, так и на кремлевском верху. Брежневу о взрывах доложили в тот же день. Из опытнейших сотрудников Генеральной прокуратуры, МВД и КГБ СССР была сформирована объединённая оперативно-следственная группа, наделённая самыми широкими полномочиями, которую возглавил генерал-майор Вадим Удилов. Операция получила кодовое название «Взрывники». В те времена подобные дела не могли оставить в разделе «висяков». Это был вызов и он был принят.

Операция «Взрывники» была примером слаженной работы всех подразделений советских силовиков. Улики преступления искали со всей тщательностью. С дома на улице, где случился взрыв растопили весь снег, но именно это и принесло плоды: была найдена минутная стрелка от часового механизма взрывного устройства. Самую же важную улику обнаружили во время вскрытия одного из убитых: были обнаружены фрагменты чугунной утятницы. Следствие выяснило, что она была выпущена в Харькове и относилась к экспериментальной партии из 50-ти штук. При анализе состава взрывчатки был также обнаружен мышьяк. Через Министерство черной металлургии чекисты нашли рудник, где добывалась руда с природной мышьячной примесью. В ходе следствия тщательно проверялось все, что прямо или косвенно могли навести на след. Экспертиза выявила, что в сумке была газета «Советский спорт». Следствие начало «прочесывать» почтовые отделения и базы подписчиков газеты. В конце концов из множества в списке «подозреваемых» городов были оставлены только три населенных пункта - Ереван, Ростов-на-Дону и Харьков.

Сумка

Ещё одной важной зацепкой стала сумка, в которой террористы переносили бомбу. В вагоне метрополитена были собраны клочки дорожной сумки бежевого цвета. Через пару дней экспертная лаборатория КГБ установила, что сумку сшили из кожзаменителя, который выпускался заводом в Горьковской области. По бежевым клочкам составили «фоторобот» сумки и разослали его по всем структурам КГБ. В один из дней молодой сотрудник КГБ, который стажировался в Узбекистане и дежурил в ташкентском аэропорту, обратил внимание на женщину с очень уж знакомой сумкой. На ярлыке «арестованной"` сумки значилась Ереванская кожгалантерейная фабрика. Все пути вели в Ереван.

Села батарейка

Обнаружить террористов помог случай. 2 ноября 1977 года на Курском вокзале внимание привлекла бесхозная сумка. Сержант милиции отнес сумку в самое безлюдное место. Им оказался зал депутатов народного совета. Этот сюрреализм прервал капитан Курашин, он перенес бомбу в станционный морг. То, что у взрывного устройства «села» батарейка милиционеры не знали. Капитан Курашин получил за свою отвагу орден Красной Звезды.В сумке были обнаружены вещи: синяя спортивная куртка из Еревана и шапка, на которой сразу же были обнаружены остатки волос. По имеющимся приметах в поезде Москва-Ереван вкоре были задержаны Степанян и Багдасарян. Позже следствие вышло на руководителя группы Степана Затикяна. Он уже был известен «органам», так как основал нелегальную Национальную объединённую партию Армении, националистическую группу экстремистского толка.

Суд и приговор

Следствие признало Степана Затикяна главным организатором и руководителем терактов, Степаняна и Багдасаряна - их непосредственными исполнителями.
Процесс в Верховном суде СССР проходил с 16 по 20 января 1979 года. Некоторые советские правозащитники просили пересмотра дела. Одним из них был Андрей Сахаров. 24 января все трое были признаны судом виновными и были приговорены к высшей мере наказания - расстрелу. 30 января Президиум Верховного совета СССР отклонил ходатайство о помиловании и в тот же день приговорённые были расстреляны.

Ровно 40 лет назад, 8 января 1977 года, Москву потряс кровавый террористический акт. На станции метро "Площадь Революции" прогремел взрыв. Погибли 7, ранения получили 37 человек. Данная станция находится в двух шагах от Кремля, на одной из старейших и самых протяженных линий метро, проходящей через центр города. Армянские националисты бросили вызов системе, законам страны и человечности. В тот день фактор армянского терроризма перестал быть для многих мифом и заявил о себе во весь голос. Случившееся потрясло москвичей, оказалось, что система оказалась не готова.

Прошло 40 лет, но многие подробности и теракта, и следствия неизвестны до сих пор. Но это не значит, что тема закрыта. Она продолжает исследоваться. Сегодня мы беседуем с одним из активных исследователей этого вопроса, известным российским историком и политологом Олегом Кузнецовым.

Исполняется 40 лет со дня учиненного армянскими террористами теракта в московском метро. Но немногие знают, что в этот же день в тогда еще советской столице прогремели еще два взрыва...

Совершенно верно. 8 января 1977 года помимо взрыва в московской подземке боевиками Национальной объединенной партии Армении были совершены еще два террористических акта в самом центре Москвы: в непосредственной близости от комплекса зданий ЦК КПСС и КГБ СССР были взорваны два продуктовых магазина. Однако, в отличие от теракта в метро, в этом случае самодельные взрывные устройства были так называемого безоболочечного типа, не имели корпуса и поражающих элементов и представляли собой, по сути, две большие петарды. Благодаря этому при двух этих взрывах не было человеческих жертв, а пострадавшие отделались контузиями от ударной волны или легкими телесными повреждениями от уличного мусора или осколков разбитого стекла витрин.

Естественно, оба эти взрыва оперативно-следственными органами КГБ СССР сразу же были увязаны с терактом в метро, что дало свои результаты. Остатки бомбы, взорванной армянскими террористами в продовольственном магазине на улице 25-го Октября, ныне - Никольской, как раз вывели сотрудников госбезопасности на "ереванский след", взяв который, они уже не свернули в сторону и сначала вышли на террористов, а потом уже арестовали их.

Однако следует помнить, что все три террористических акта оставались без существенных подвижек в расследовании до конца октября 1977 года, когда в результате ошибки все тех же армянских террористов не случился еще один террористический акт в зале ожидания Курского вокзала в Москве, который они планировали осуществить накануне празднования 60-летия Октябрьской революции - главного государственного праздника СССР. Тогда в распоряжении сотрудников оперативно-следственных органов советской госбезопасности оказалось целое, неразорвавшееся, самодельное взрывное устройство, а точнее - целых три однотипные бомбы, после чего установить и задержать армянских террористов было делом техники и мастерства оперативников.

Поэтому, когда мы говорим о взрыве в московском метро 8 января 1977 года, устроенном армянскими террористами из Национальной объединенной партии Армении, мы должны помнить еще о двух взрывах, случившихся в тот же день, и о несостоявшемся террористическом акте на Курском вокзале, избежать которого удалость только из-за глупости его исполнителей, а не вследствие профессионализма сотрудников правоохранительных органов и спецслужб Советского Союза.

- Как это было, каковы были последствия?

Достаточно сложно ответить на этот вопрос абсолютно достоверно. Всю правду может знать только непосредственный участник событий, очевидец может только догадываться, следователь интерпретирует ставшие известными ему факты, а исследователь вроде меня лишь повторяет и суммирует известные ему мнения. Поэтому вряд ли я смогу ответить на ваш вопрос объективно и достоверно, да и кто-либо другой - тоже.

Здесь не надо искать пресловутый "заговор молчания" вокруг данного дела или происки "армянского лобби", их попросту нет. Без решения на уровне президента России мы вряд ли когда-то узнаем всю правду об этом деле. И неуместно было бы говорить о каких-то симпатиях политической элиты России к армянам, в данном случае она ни при чем. Дело в том, что согласно нормативным документам российской судебной системы, правила которых уходят корнями в советское прошлое, уголовные дела с расстрельными приговорами - а дело о взрыве армянскими террористами московского метро относится именно к такой категории дел, - если приговор был приведен в исполнение, имеют гриф "совершенно секретно" и подлежат бессрочному хранению. Для того, чтобы материалы дела в отношении боевиков группы Степана Затикяна были обнародованы, сначала их надо рассекретить, что потребует, на мой взгляд, принятия специального политического решения в форме, как минимум, президентского указа. Это будет весьма опасный прецедент, который может положить начало требованиям об открытии иных аналогичных решений в отношении других лиц, например, советских граждан, расстрелянных за шпионаж в пользу иностранных разведок, что потенциально может таить в себе угрозу разглашения сведений, до сих пор представляющих государственную тайну.

На мой взгляд, 40 лет - не тот срок, чтобы все обстоятельства совершения и расследования данной серии террористических актов стали достоянием гласности. Поэтому я предлагаю говорить об интеллектуальной составляющей данной совокупности преступлений, а не об их материальной части.

- Какую цель преследовали организаторы и почему теракты были осуществлены именно в Москве?

А какую цель вообще преследуют террористы всех мастей и оттенков? На мой взгляд, их цели разнообразием не отличаются - своими подлыми убийствами запугать людей и оказать воздействие на власти. Именно этим признаком террористический акт отличается от диверсии или умышленного уничтожения чужого имущества. Причем, не только в случае с боевиками из Национальной объединенной партии Армении, но и во всяком другом случае. На мой взгляд, в целях армянских террористов, взорвавших московское метро 8 января 1977 года, не было никакой особой оригинальности.

В данном контексте примечательно совершенно иное обстоятельство. Организатор серии террористических актов Степан Затикян с 1966 года неоднократно привлекался к административной и уголовной ответственности за антисоветскую деятельность, при аресте по делу, закончившемуся его осуждением к лишению свободы, при обыске у него была изъята написанная им брошюра "Террор и террористы", однако в тот момент никто из сотрудников госбезопасности не обратил на нее внимания. Но факт остается фактом: Затикян был идейным террористом, а не жертвой стечения обстоятельств, как об этом сегодня пытаются говорить в Армении. Он был идейным убийцей, нравятся ли эти мои слова политикам в Ереване или нет.

В воспоминаниях начальника оперативно-следственной группы КГБ СССР генерал-майора Вадима Удилова, руководившего выявлением и поимкой Затикяна и его сообщников, говорится о том, что террористам из Национальной объединенной партии Армении покровительствовал лично первый секретарь ЦК Компартии Армении Карен Демирчян. Арест Затикяна и его подельников был осуществлен 7 ноября 1978 года, когда Демирчян находился в Москве на праздновании очередной годовщины Октябрьской революции, а когда он вернулся в Ереван, то поехал из аэропорта не домой или на работу в ЦК Компартии, а прямиком в КГБ Армении освобождать террористов. Однако сделать это ему не удалось, так как оперативники генерала Удилова на квартирах у террористов изъяли компоненты 37 (!) самодельных взрывных устройств, и только после этого Демирчян был вынужден уступить их головы правосудию.

Выше я говорил о том, что приговор по делу террористической группы Затикяна имеет гриф "совершенно секретно". Мы даже не знаем достоверно, какие конкретно обвинения были инкриминированы этим боевикам помимо взрыва в московском метро. По логике вещей им также должны были вменяться в вину, как минимум, создание антисоветской организации, покушение на совершение террористического акта в октябре 1977 года, незаконный оборот оружия и взрывчатых веществ. Согласитесь, для трех человек - это очень обширный список злодеяний. Сегодня абсолютно неясно, насколько высоко в Ереване находились покровители Затикяна и других террористов из его группы, кого конкретно из советского руководства Армении они прикрыли своим расстрелом.

В деле о взрыве в московском метро 8 января 1977 года больше вопросов, чем ответов. Пока материалы этого дела не будут рассекречены, мы никогда не узнаем всей правды об этом преступлении, и в первую очередь - об истинных целях террористов и тех, кто стоял за их спиной.

- Как удалось выйти именно на армянский след?

Ответ на этот вопрос достаточно хорошо описан в мемуарах ранее мной упоминавшегося генерал-майора госбезопасности Вадима Николаевича Удилова, часть сведений из которых я перенес в свою монографию "История транснационального армянского терроризма в ХХ столетии". Излагать здесь все нюансы данного вопроса я считаю излишним, поскольку эти детали не имеют принципиального значения к рассматриваемой нами теме. Отправной точкой этой версии стали стрелки будильника Ереванского часового завода, использовавшегося террористами в качестве взрывателя в бомбе, разорвавшейся в помещении продуктового магазина на улице 25-го Октября в Москве, рядом с административным зданием ЦК КПСС. Но главной уликой стало несработавшее самодельное взрывное устройство в зале ожидания на Курском вокзале в Москве. С 8 января по 29 октября 1977 года следствие топталось на месте, отрабатывая различные версии, но получив в свои руки достаточный фактический материал, за неделю поймало и изобличило террористов. Так часто бывает.

Почему все же процесс был закрытым? Это дало повод для инсинуаций и даже провозглашения армянских террористов чуть ли не мучениками системы...

Во-первых, все дела, связанные с государственной безопасностью, рассматриваются судом в закрытом заседании. Это - обычная практика. К тому же, среди жертв и пострадавших были несовершеннолетние, а дела по насилию в отношении их также обычно рассматриваются судом в закрытом заседании. По крайней мере, лично для меня нет ничего удивительного.

Во-вторых, и я говорил уже об этом выше, мы не знаем, кого конкретно в Ереване эта тройка террористов прикрыла своим расстрелом. Со смертью этой троицы, которых суд выставил террористами-одиночками, были сняты все вопросы в отношении иных членов Национальной объединенной партии Армении, которая полуподпольно действовала вплоть до 1989 года, а потом вышла из тени. Ее лидер - Паруйр Айрикян - шурин Затикяна, до сих пор является активным действующим политиком в Армении, а в конце 1980-х он вообще претендовал на роль лидера армянского национализма, был главным конкурентом Левона Тер-Петросяна.

- Помнят ли сегодня в России о тех событиях?

Не ждите от меня объективного ответа на этот вопрос. В 2015 году, когда закончил работу над своей монографией об армянском терроризме, я больше полугода был объектом пристального внимания со стороны российских правоохранительных органов, точнее - сотрудников управления по противодействию экстремизму МВД России. В силу этого обстоятельства мне иногда кажется, что тема армянского терроризма в России должна волновать всех и каждого, хотя умом я понимаю, что дело обстоит далеко не так.

Конечно же, память об этом террористическом акте в современном российском обществе присутствует, хотя бы на уровне статьи в Википедии. Был снят документальный фильм на телеканале НТВ, вышли в свет мемуары генерал-майора Удилова. В конце концов, есть моя монография, в которой деятельности террористов из Национальной объединенной партии Армении посвящена целая глава. Все это дает надежду на то, что данное преступление армянских террористов в России не будет забыто.

С другой стороны, 3 сентября в моей стране отмечается День солидарности с жертвами терроризма. Но почему-то в этот день страна поминает погибших от рук международных террористов, именуемых "исламскими", однако при этом я ни разу не слышал слов памяти о жертвах армянских террористов, хотя помимо взрыва в московском метро в 1977 году они совершили еще 4 подрыва пассажирских поездов на юге России в начале 1990-х, о чем в России вообще предпочитают молчать. И последнее куда более страшно и мерзко.

На днях вы инициировали в соцсетях петицию с призывом рассекретить дело о взрыве в московском метро. А четыре года назад выступили с подробным исследованием этого вопроса. Появились ли за прошедшее время какие-то новые моменты в этой истории?

Мне очень приятно видеть, что в Азербайджане следят за моим не только научным, но и публицистическим творчеством за пределами вашей страны. Та статья в газете "День литературы", приложении к газете "Завтра", стала отправной точкой для появления на свет моей монографии "История транснационального армянского терроризма в ХХ столетии". В своей книге я собрал и проанализировал довольно-таки много новых фактов по данной теме, а поэтому с чувством гордости и удовлетворения могу сказать, что тема армянского терроризма в России не забыта.

P.S. К петиции "Рассекретить дело о взрыве в московском метро 8 января 1977 года", инициированной Олегом Кузнецовым, можно .

Они унесли жизни семерых человек. На поимку террористов были брошены все силы КГБ и МВД СССР. Под подозрением оказались украинские и армянские сепаратисты. Улики уголовного дела хранятся в архивах КГБ до сих пор.

8 января. Суббота. Выходной день. У школьников — зимние каникулы. На столичных улицах и в подземке многолюдно.

17:31. Станция «Измайловская». Останавливается поезд, следующий из центра. Проходит около 15 секунд, и поезд трогается. До следующей станции — «Первомайской» — ехать чуть больше двух минут. Эти минуты для пассажиров третьего вагона поезда станут роковыми. Именно в третьем вагоне прогремит взрыв. От него погибнут семеро пассажиров, 30 будут ранены.

18:05. В торговом зале продуктового магазина № 15 на улице Дзержинского (ныне Большая Лубянка), неподалёку от зданий КГБ СССР в Бауманском районе, раздаётся второй взрыв. Бомбу террорист положил под прилавок. Во время взрыва осколки бомбы вошли прямо в металлический каркас прилавка. Осколками ранено было всего несколько человек. Серьёзных травм не было.

Ещё через 5 минут, в 18:10, взрывается урна около продовольственного магазина № 5 на улице 25 Октября (ныне Никольская), напротив Историко-архивного института. Как потом расскажут специалисты, массивная чугунная урна спасла проходивших мимо людей: она не разлетелась на осколки, а вся энергия взрыва ушла вверх.

Председатель КГБ Андропов в этот вечер работает на Лубянке. Ему в считанные минуты докладывают о произошедшем. По тревоге поднимают всех сотрудников КГБ и МВД, работающих в столице. В Кремль, оставив охоту, приезжает Леонид Брежнев.

Движение поездов на синей ветке остановлено. Работники метрополитена эвакуируют людей со станции «Первомайская». Отряды милиции проводят проверку документов у каждого входящего в метро и выходящего из подземки. Блокируется выезд автомобилей из Москвы. Аэропорты столицы и железнодорожные вокзалы переведены на усиленный режим: досмотр багажа более тщательный, все подозрительные лица арестовываются.

Официальные сообщения о терактах появились спустя два дня и были довольно невнятны. За эти два дня в Москве родилось множество слухов. В трамваях, очередях и курилках — везде обсуждают подробности происшествия, говорят о сотнях погибших.

На экстренном совещании с КГБ, МВД и армией Леонид Брежнев даёт жёсткое указание в кратчайшие сроки найти террористов. Дело о трёх взрывах получает кодовое название «Взрывники». Раскрытие терактов поручено Комитету госбезопасности СССР. Основная версия теракта — политическая. Под подозрением у спецслужб — украинские и армянские сепаратисты.

Главную улику нашли в теле погибшего

Поиск улик идёт круглые сутки. Оперативники КГБ опросили более 500 свидетелей, однако ни один из опрошенных так и не смог толком описать внешность террористов. Следователи по крупицам собирали осколки взрывных устройств. Во взорванном вагоне метро сняли всю обшивку. Чтобы исследовать крышу Историко-архивного института, следователи растопили весь снег. А для этого подогнали полевую кухню. В её котлах растопили снег не только с крыши института, но и с ближайших домов, а также весь снег с тротуаров и дорог в радиусе 50 метров. В жидкости от снега следователи нашли минутную стрелку от часов. Улики искали и в телах погибших и раненых. Судебные медики тщательно исследовали каждый кусочек, извлечённый из тела. Один из таких осколков медикам показался странным. Он был окрашен в синий цвет и, как потом установили специалисты, был частью ручки от утятницы. Так сыщики комитета КГБ установили, что взрывное устройство было спрятано в обыкновенную чугунную утятницу вместе с крышкой. В устройстве находилась смесь из тротила и аммиачной селитры весом около килограмма. После установки внутрь часового механизма крышку утятницы террористы накрепко прикрутили к корпусу с помощью гаек и болтов, после чего прошлись по ним сваркой. Время шло. Но следствие по делу результатов не давало.

Вскоре оперативники установили, что взорванная в подземке утятница была изготовлена на Харьковском заводе. Выяснилось, что данная партия утятниц была экспериментальной. Их выпустили всего 50 штук. Они имели особый состав эмали. В магазин не поставлялись. Руководство завода использовало их в качестве подарков. Направление отправленных даров — Украина, Юг и Закавказье.

Бомба в гусятнице. Фото: Архив ФСБ

На город навела сумка

А в списки «подозреваемых» попало три города — Ереван, Ростов-на-Дону и Харьков. Определить основной город, из которого террористы могли приехать в Москву, помогли остатки сумки, в которую преступники спрятали бомбу — утятницу, взорвавшуюся в столичной подземке. По клочкам бежевого цвета экспертная лаборатория КГБ установила, что сумку сшили из кожзаменителя, выпускающегося в Горьковской области. По клочкам составили изображение сумки и разослали его по всем структурам Комитета госбезопасности страны. Но установить швейную фабрику следователям не удалось. Здесь помог случай. Молодой сотрудник КГБ, который стажировался в Узбекистане и дежурил в аэропорту Ташкента, обратил внимание на женщину с похожей сумкой. По его просьбе, женщина оставила свою сумку, переложив вещи в равноценную, спешно купленную молодым чекистом. На ярлыке изъятой сумки значилась Ереванская кожгалантерейная фабрика. В Ереван Андропов направляет целый самолёт чекистов.

С городом определились. Оперативникам оставалось найти и обезвредить преступников. В октябре 1977 года, спустя 8 месяцев после теракта в московском метро, на Курском вокзале столицы сотрудники милиции обнаружили сумку с несработавшим взрывным устройством. В сумке также лежала синяя спортивная куртка с олимпийской нашивкой из Еревана и шапка-ушанка, а в ней — несколько чёрных волос.

Армянские сепаратисты

По находке составили приметы предполагаемых преступников. По этим приметам проверяли все поезда южного направления. В поезде на границе Грузии и Армении отряд милиции обратил внимание на Акопа Степаняна . Он был одет в синие спортивные штаны из того же комплекта, что и обнаруженная ранее куртка. Подозрение правоохранителей вызвал и его друг-попутчик Завен Багдасарян. Позже при обысках в квартирах Степаняна и Багдасаряна следователи нашли дополнительные улики, подтверждающие их участие в теракте. Через некоторое время задержанные дали показания на третьего — организатора и, по их словам, вдохновителя терактов, бывшего активиста сепаратистской «Национальной объединённой партии» Степана Затикяна.

Акоп Степанян. Фото: Архив ФСБ

Степан Затикян окончил школу с золотой медалью. В 1966 году, будучи студентом Ереванского политехнического института, вместе с художником Айканузом Хачатряном и студентом Шагеном Арутюняном основал нелегальную «Национальную объединённую партию Армении». НОП была националистической группой, ставившей целью создание независимой Армении с включением земель Турецкой Армении. Группа развила активную подпольную деятельность, имела собственную типографию и выпускала газету «Парос» («Маяк»).

В 1968 году основателей НОП, а также нескольких их последователей арестовали и судили за «антисоветскую агитацию и пропаганду» и за участие в «антисоветской организации». Выйдя на свободу, в 1972 году Степан Затикян стал работать сборщиком трансформаторов на Ереванском электромеханическом заводе. Спустя три года, в 1975 году, Затикян направил в Верховный Совет заявление, в котором он отказывался от советского гражданства и просил предоставить ему возможность выехать в любую несоциалистическую страну. Вместе с заявлением он послал и свой паспорт. Ответа Степан Затикян не получил. Его паспорт был переслан в КГБ. Комитетчики вызвали Степана на беседу, но он идти отказался. Паспорт Затикяна передали в милицию, куда вызвали жену бунтаря. Паспорт отдали ей. В сентябре 1977 г. (за полтора месяца до последнего ареста) Затикяна снова доставили в КГБ, где с ним беседовали около 12 часов. Тогда ни о каких диверсиях, взрывах, террористических актах разговора не было… Степан Затикян был женат, имел двоих детей. И на момент взрывов в Москве находился в Ереване.

Степан Затикян. Фото: Архив ФСБ

Суд и расстрел

Во всё время следствия Затикян не признал своей вины.